Когда кажется, что дно уже достигнуто — из него начинают стучать. И вот теперь, спустя два года с начала так называемой «специальной военной операции», мы слышим глухие удары тех, кого система сожгла дотла: российские заключённые, превращённые в штурмовиков.
Это не сценарий антиутопии. Это — реальность, где исправительные колонии становятся вербовочными пунктами, а заключённые — живым щитом имперских амбиций. Они не получают ни должной подготовки, ни статуса военных. Они — биомасса. Расходный материал. Их бросают в самое пекло фронта, как в сталинские времена кидали в штрафбаты. Только тогда это ещё прикрывали лозунгами. Сегодня — молчанием.
Всё началось с ЧВК «Вагнер». Приватная армия, вырвавшаяся из-под закона. В 2022 году Евгений Пригожин лично ездил по тюрьмам, обещая свободу, деньги и прощение. На деле же — прощения не было, была мясорубка. Их бросали в Бахмут, в Марьинку, в Авдеевку — на прорыв позиций, где погибали сотнями. Как писал The New York Times, более 20 000 наёмников ЧВК, большинство из которых — бывшие зэки, были убиты только под Бахмутом.
Кто выжил — тому не повезло. Некоторых принуждали подписывать бессрочные контракты, как сообщало издание Верстка. Тех, кто отказывался — устраняли. Подозреваемых в «дезертирстве» — расстреливали. Помните тот печально известный видеоролик, где мобилизованному заключённому разбивают голову кувалдой? Это не постановка. Это — сигнал. И весь мир промолчал.
После гибели Пригожина схема не исчезла — её просто переняла Минобороны РФ. Теперь вербовкой заключённых занимаются уже не частные структуры, а само государство. Всё та же логика: неугодный? В штурм. Не прошёл медкомиссию? Ещё лучше — умрёшь быстрее. Ни сопровождения, ни подготовки, ни эвакуации. Это не армия. Это — живодёрня.
Особенно тревожит, что среди завербованных — подростки и инвалиды. В ряде случаев, как отмечает BBC, заключённые с психическими расстройствами и тяжёлыми хроническими заболеваниями также попадают на фронт. Где три месяца «службы» заменяют срок — и жизнь.
Это что, новое слово в юриспруденции? Ты был насильником — стал штурмовиком. Был наркоманом — стал героем. Умер — получил звезду. А твоя мать — похоронку. На фоне демографического кризиса и социальной деградации Россия сама вырезает изнутри свои остатки.
И что особенно бесчеловечно — эта система стала нормой. Ни протестов. Ни осуждения в парламенте. Ни вопросов от прокуратуры. Да и кто будет спрашивать, если сама прокуратура — часть этой машины?
Противоправность происходящего очевидна:
📌 Принудительное участие заключённых в боевых действиях нарушает Женевские конвенции.
📌 Отсутствие медицинского освидетельствования — это нарушение как национального, так и международного права.
📌 Подписание контрактов под угрозой — юридически ничтожно.
Где же ООН, ОБСЕ, Красный Крест? Где международные наблюдатели? Почему весь мир смотрит на эту бойню и отворачивается? Сотни тысяч отправлены на смерть без имени, без формы, без прав. И завтра эта практика может распространиться на новых «неугодных» — не только заключённых, но и просто инакомыслящих.
И если сегодня штрафником стал заключённый, то кто им станет завтра? Учитель? Журналист? Рабочий, написавший в соцсетях «нет войне»?
Россия снова скатывается в сталинщину. Только теперь вместо ГУЛАГа — фронт. Вместо этапов — бронетранспортёр. А вместо надзирателя — офицер, приказывающий идти на смерть.
