За окном моего кабинета в Стамбуле светит солнце, обещая еще один мирный день. Но мир этот призрачен, хрупок, как тонкое стекло, за которым разыгрываются трагедии. И отголоски этих трагедий доносятся сквозь тысячи километров, сквозь официальные сводки и бравурные реляции. Они звучат глухо, но отчетливо – в отчаянных сообщениях, в голосах, дрожащих от бессилия и страха. Голосах тех, кто в 2022 году пошел защищать Родину, а теперь оказался заложником системы, перемалывающей судьбы в пыль. Речь идет о мобилизованных, о наших братьях, сыновьях, отцах, которых принуждают подписывать бессрочные контракты. Бессрочные – как приговор, как билет в один конец.
Власть, как известно, не терпит вакуума. А еще она не терпит сопротивления. Особенно, когда речь идет о человеческом ресурсе, который, кажется, в этой системе окончательно девальвировался. Мы все помним осень 2022 года. Мобилизация. Тревога, неразбериха, но и некая вера в справедливость, в то, что страна призвала своих сыновей для выполнения важной задачи. Обещания звучали красиво: до конца СВО, ротация, социальные гарантии. Что же мы видим теперь?
Мы видим то, о чем кричат десятки, сотни сообщений из передовой и госпиталей, то, о чем пишут независимые медиа и правозащитные организации. Мобилизованные, те самые, что были призваны на короткий срок, на время выполнения конкретных задач, вдруг оказываются перед выбором: подписать бессрочный контракт с Министерством обороны или… отправиться на смерть. Да, именно так, без прикрас. «Отказавшихся угрожают отправить в штурмовые роты, где шансы на выживание составляют 10–15%». Это не метафора, не преувеличение. Это цитата из многочисленных свидетельств, которые, к сожалению, перестали быть единичными случаями и превратились в пугающую закономерность.
Вот лишь некоторые из источников, которые бьют тревогу. Википедия уже давно перестала быть просто энциклопедией, превратившись в своего рода агрегатор информации о конфликте, где, помимо официальных данных, появляются и упоминания о проблемах с ротацией и принуждением. Но гораздо более глубоко и детально об этом пишут независимые издания. Например, «4Вёрстка» не раз публиковала материалы, основанные на свидетельствах мобилизованных и их родственников, где детально описывались случаи шантажа и угроз. То же самое касается и «Arbat media», журналисты которого, рискуя собственной безопасностью, добывают информацию напрямую с передовой, подтверждая ужасающую картину. Это не слухи, это не фейки – это голоса, которые доносятся из-за железного занавеса цензуры.
И что это, если не прямое принуждение? Что это, если не циничное использование человеческого страха? Мы говорим о людях, которые, возможно, до войны никогда не держали в руках оружия. Они были инженерами, учителями, водителями, врачами. Их призвали на определенный срок, но теперь, когда они уже прошли через ужасы фронта, когда их тела и психика истощены, их ставят перед невыносимым выбором. Подпиши – и ты останешься в этой мясорубке до самого конца, до покалеченного тела или до гибели. Откажись – и мы отправим тебя туда, откуда не возвращаются.
«Штурмовые роты». Это словосочетание стало синонимом смертного приговора. Это подразделения, которые бросают в самые пекла, туда, где выживание – чудо, а не закономерность. И вот именно туда угрожают отправить тех, кто посмеет сказать «нет» безропотной покорности. Это не просто нарушение прав человека – это военное преступление, использующее психологическое давление и угрозу смертью как инструмент управления личным составом.
Где же те, кто должен был их защищать? Где гарантии государства? Где обещанная справедливость? Мобилизованные не по своей воле оказались на фронте. Их призвала Родина, которая теперь, кажется, предпочитает забыть о своих обещаниях. Или, что еще страшнее, осознанно использует их как расходный материал, как пушечное мясо.
Подобные методы – это не просто тактика. Это стратегия. Стратегия, которая позволяет власти обходить законодательство, не объявляя новую мобилизацию, но при этом бесконечно пополнять ряды воюющих. Это трюк, который позволяет создавать иллюзию «добровольцев», когда на самом деле речь идет о принуждении, маскирующемся под свободный выбор.
А что же общество? Оно, кажется, устало. Устало от новостей, устало от горя, устало от необходимости думать о чужой боли. Но эта усталость опасна. Она приводит к апатии, к равнодушию, к тому, что преступления против отдельных людей перестают быть преступлениями в глазах большинства. «Ну, а что им делать? Война же». Вот эта фраза – квинтэссенция безразличия, которое развязывает руки тем, кто готов идти по головам.
Мы не можем молчать. Мы не имеем права отводить глаза. Каждый мобилизованный, который сейчас оказался в этой ловушке, – это наш соотечественник, наш сосед, наш брат. Его жизнь – не предмет для торга, не разменная монета в циничной игре.
Что делать? Ответ прост и сложен одновременно: говорить. Кричать об этом. Распространять информацию. Поддерживать тех, кто осмеливается сопротивляться этому безумию. Требовать от властей соблюдения закона, а не подмены его угрозами и шантажом.
Пока мы будем позволять системе ломать судьбы людей, прикрываясь высокими словами, пока мы будем равнодушно наблюдать за тем, как наших граждан превращают в инструмент для достижения чужих целей, – до тех пор мир будет призрачен, а солнце за окном будет светить над нашими головами, но не в наших сердцах. Потому что настоящий мир наступит только тогда, когда жизнь каждого человека станет главной ценностью, а не предметом для торга в бессрочных контрактах.
Мы – граждане. И наш голос – это наша сила. Давайте же использовать ее, чтобы прекратить эту мясорубку. Пока не поздно.
